Ранее утро…8 марта. <br>Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца.<br>Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. <br>Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. <br>Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. <br>Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. <br>Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы… праздник же весенний. <br>Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. <br>Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы. — А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. <br>Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер. <br>— А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами. <br>Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. <br>Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. <br>Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. <br>Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. <br>Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. <br>Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. <br>Из — под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной.<br>Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, <br>было что-то непреклонное и гордое, не смотря ни на что. <br>Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. <br>На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. <br>Деда трусило от холода, его руки были синего цвета… его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал. <br>Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. <br>Я продолжал рассматривать деда. <br>По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. <br>И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности. <br>К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней. <br>Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него. <br>— Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы, — дрожащими от холода губами спросил дед. <br>— Так, а ну вали отсюдова алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то… прорычала продавщица на деда. <br>— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… сколько она стоит? <br>— тихо спросил дед. Я стоял позади него и чуть сбоку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы… <br>— Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдава, — рыкнула продавщица. <br>— Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, — так же тихо сказал дед. <br>— Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка, — с какой-то ухмылкой сказала продавщица. <br>На ее лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю. <br>— Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля, <br>— как-то очень тихо спросил дед. Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. <br>Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру. — На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду, <br>— уже прогорлопанила продавщица. Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась… <br>— На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, — дико захохотала эта дура. <br>В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по середине. <br>Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, <br>но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю… <br>На руку деда упала слеза… Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал. <br>- Слышишь ты, ****, что же ты, делаешь? — начал я, <br>пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. <br>Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. <br>Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала. — Дед, а ну подожди, <br>— сказал я, взяв деда за руку. — Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, <br>отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, — еле слышно, но очень понятно прошипел я. <br>— Э… а… ну… я не знаю, — промямлила продавщица. — Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро? <br>— Наверное 50 гривен, — сказала продавщица. Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. <br>Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. <br>— На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, — сказал я. <br>Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. <br>Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в глазах. <br>Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку. <br>— Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку. <br>Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.<br>По дороге я потянул деда в гастроном, купил торт, и бутылку красного вина. <br>И тут я вспомнил, что не купил цветы своим девочкам. <br>— Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, <br>а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же Восьмое марта, <br>бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы… <br>они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. <br>Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах. <br>Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу. <br>— Мы… мы…45 лет вместе… она заболела… я не мог... ее оставить сегодня без подарка, <br>— тихо сказал дед, спасибо тебе… <br>Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли по моим щекам…
|